С древнейших времен у многих народов мира существовали свои обычаи и традиции. Они передавались из поколения в поколение. Все эти обряды имели тесную связь с природой, так как жизнь человека и продолжение его рода во многом зависит от окружающей среды.

   Эвенки, осваивая просторы тайги, менее других народов нанесли ущерб природе. Через фольклор и религиозные верования народ  соблюдает  запреты и предписания,  влияющие на  отношения человека и природы. «Законы предков», регулируют поведение человека в природе и базируются на тысячелетнем опыте освоения экологических ниш.

   Жизнь эвенка напрямую зависела от состояния природы. Поэтому у них существует множество обычаев из культа природы, направленных на ее сохранность. Ценность этих обычаев заключается в том, что, «во-первых, они являются самыми древними и мало изменились с приходом русскоязычного населения. Во-вторых, в связи с изменением отношений, обычное право эвенков подверглось сильнейшей деформации и сегодня существует лишь в остаточном цикле, а обычаи природоохранного действия сохраняются до сих пор и передаются из поколения в поколение».

     Существовали строгие сроки охоты на отдельных животных. Всегда было запрещено убивать беременных самок  и молодняк, хотя и допускались некоторые отклонения в безвыходных ситуациях. Строго-настрого запрещалось упускать в тайгу раненое животное. Эвенкийская поговорка гласит: «Если раненый зверь побежит — преследуй!» Ловушки устанавливали так, что они мгновенно убивали и зверь не мучился.

    Поскольку эвенки-охотники вели преимущественно бродячий образ жизни, поэтому они не добывали зверя и рыбы больше того количества, которое могло потребоваться для пропитания семьи в ближайшее время. В таком отношении к животному и водному миру угадывается забота о будущих поколениях. Существует следующая эвенкийская поговорка: «Из озера не вылавливай всю рыбу, а оставь своим потомкам». Также они не занимались ловлей идущей на нерест рыбы. «Более того, эвенки амурской и охотской групп следили за состоянием рек — очищали нерестовые ямы в период хода лососевых рыб, после чего старались без необходимости не появляться в нерестовый период в тех местах».   Существует запрет на загрязнение воды отбросами.

   Общий смысл экологических обычаев сводится к стремлению нанести наименьший ущерб природе. Причем у древних эвенков обычаи соблюдались не только во время выхода на промысел, они претворялись в жизнь начиная с быта. Например, независимо от обстоятельств стойбище должно было быть чистым, а именно — все отходы жизнедеятельности необходимо закапывать. Объеденные кости крупных животных (медведей, оленей) складывались отдельно на лабаз, а рога и черепа животных вывешивались на ветках деревьев. Чтобы не загрязнять таежный воздух, нельзя было в процессе подготовки к приготовлению пищи бросать в костер лапы, хвосты, перья боровой дичи. Кости животных и рыб в костер также не выбрасывались. Рядом с огнем нельзя было проливать кровь боровой птицы.

   Сейчас остро стоит проблема сохранения редких ценных животных и растений. Одним из шагов, предпринятых современным человечеством для сохранения окружающей природы, животного мира, было создание заповедников. У эвенков же с незапамятных времен существовали подобные мини-заповедники. К примеру, у Николая Калитина — эвенкийского писателя — есть рассказ «Осургинат». Осургинат в переводе с эвенкийского — дерево счастья и изобилия. Обычно это лиственница, которой в округе нет равных по красоте и мощи. «На этой лиственнице ведут весной свои любовные игры белки, собираясь с ближних притоков речки. Видно и белкам не чуждо чувство красоты… По тому, сколько собиралось тут белок, эвенки умели очень точно определять их урожай на будущий год. По их законам весной нельзя было даже подходить к Осургинату, а в любую другую пору года — стрелять в сидящих на нем птиц или зверьков. Нарушение считалось тягчайшим из грехов». Во всем этом больше народной мудрости, чем суеверия. «Осургинат и подобные ему деревья были как мини-заповедники, где те же белки могли без боязни заводить семейства и размножаться, чтобы потом пополнять окрестную тайгу».  

   Кроме того, эвенки придерживались воздушного типа захоронения. Для этого гроб изготавливали из ствола дерева, выдалбливая его сердцевину, и подвешивали на вбитые в землю столбы. Захоронения такого типа не могли отразиться негативно на состоянии подземных вод. Последним пристанищем умершего человека становилось уже неживое, дуплистое дерево. Примечательно и то, что «живое дерево на дрова не использовали, топили валежником и сухостоем».

   Использование коры было рациональным: из нее делали небольшие летние чумы, на покрытие которых понадобилось бы коры не более чем с трех деревьев.   Кору разрешалось снимать именно тогда, когда это могло нанести наименьший ущерб для дерева, — во время появления листвы.  Вот как об этом пишет Сергей Бухаев в рассказе «Портрет Танкиуля возле белого оленя»:

«— Давайте построим мне шалаш, — сказал он.

— Э-э, паря, шалаш! — усмехнулся Танкиуль. — Легко говорить, шибко трудно, паря, рубить. Наша тайга деревом бедная, шибко тихо дерево растет. Если ветками шалаш строить, сколько дерева погубим, а? Чум тебе поставим, кору надерем — три елины, не больше, на него уйдет. Понятно? Из елины я потом нарты сделаю, шибко легкие нарты получатся».

   Использование эвенками лесного богатства было не только рациональным, но еще и безотходным.

   Эвенки никогда не разоряли птичьих гнезд. Во избежание пожара всегда тщательно тушили костер, разведенный в лесу. Они не разводили костер на лесных тропах, чтобы находящийся вблизи зверь не сменил место обитания.

   Основной мерой воздействия на правонарушителей были порицание и позор, а это, как известно, для эвенка было более сильным наказанием, чем физическое воздействие.

   Главной чертой природоохранных обычаев эвенков является разумность в использовании природных ресурсов.

   Проблемы природоохранного характера сегодня очень актуальны. Речь, конечно, не идет о полном возврате к традиционным формам ведения хозяйства. Но вернуться к духовному позитивному опыту взаимодействия человека и природы весьма полезно для формирования современной экологической культуры.